СИСТЕМНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ: ИНФОРМАЦИЯ И ОТРАЖЕНИЕ
Что защищает КРАНБЛИФ, науку или лженауку?
Вейник В.А.
Рукопись, 22 марта 2007 года.
«Господствующие предрассудки не подлежат критике. Вы можете, например, путем собственных размышлений дойти до какой угодно религии, но скажите, какая религия разрешит вам уйти от неё на основании ваших размышлений?»
Толанд Джон, «Письма к Серене», № 1.
Интересы научной структуры.
Структуры, как целостные части социальной системы, характеризуются устойчивыми связями и интересами, обеспечивающими сохранение основных свойств каждой из них во времени. В социальной системе можно выделить властные и производственные, научные и бытовые, армейские и идеологические (религиозные), торговые и финансовые структуры.
Основной целью любой однажды возникшей структуры является её собственное выживание, и для этого она использует все средства. Если для выживания выгодно сотрудничать с другими структурами, будет сотрудничать. Если удобнее автономное развитие – будет существовать сама по себе. Но обычно отношения становятся антагонистическими, поскольку у структур один основной ресурс – люди, через деятельность которых и проявляется само существование структур, притом, что и каждый человек, как самостоятельная целостная структура, может быть объектом или субъектом множества из них. Например, человек может одновременно быть начальником на работе, рядовым жильцом дома, вкладчиком банка, потребителем информации. Так он оказывается вовлеченным во множество пронизывающих друг друга структур единой системы. Но всего лишь вовлеченным, ибо структура существует помимо него [1].
В рамках настоящей статьи для нас представляет интерес научная структура. Её основной ресурс – ученые. Их потребности – продвижение своих разработок и соответствующее признание заслуг, устойчивое и долговременное финансирование труда вкупе с подобающими званиями и должностями. Любое покушение конкурентов на перечисленные потребности всегда вольно или невольно будет восприниматься, мягко выражаясь, в штыки.
Развал страны, крушение экономики, ограничение финансирования науки, а главное, активизация так называемых альтернативных ученых, допуск которых к вершинам раньше был строго ограничен, вызвали естественную защитную реакцию давно сформированной научной структуры. Страх за свою судьбу буквально заставил Президиум РАН выпустить распоряжение № 10103-500 от 11 ноября 1998 г. о создании Комиссии Российской академии наук по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований (КРАНБЛИФ. - ВВА). Её перипетии сами по себе забавны, но... не будем отвлекаться.
Обратим внимание на появление в названии комиссии всем знакомого ярлыка «лженаука». Он далеко не нов. Пишут, что этот термин придумала византийская писательница, дочь императора Алексея I Анна Комнина, жившая в конце XI - середине XII века. Так в начале XII века в книге "Алексиада" она назвала астрологию.
Не знаю, как в старину, но у нас в России слово «лженаука» начало входить в моду в хрущевский период, до этого ярлыки были конкретны, подстать политическим. А уж напропалую им стали пользоваться, когда отменили цензуру. Так что вполне понятно, почему убеленные сединами члены президиума РАН (от лат. praesidium - защита, помощь, оборона, укрепление, оборонительный пост, всякое вспомогательное средство) своих врагов пометили привычным ярлыком.
После месяца «творческой» работы КРАНБЛИФ направила к председателю правительства Е.М. Примакову обращение, в котором заявлено: «хотели бы отметить, что дикий разгул лженауки вреден и крайне опасен для страны. Российская академия наук считает себя обязанной начать непримиримую борьбу с лженаукой. Для успеха этого дела считаем необходимым: 1. Выпустить постановление Правительства об обязательности экспертизы в Российской академии наук любых проектов, основанных на использовании фундаментальных законов природы. Не исключено, что нужно пойти дальше и провести ревизию уже финансируемых проектов...»
То, что КРАНБЛИФ решила «непримиримо» бороться за свои вышеупомянутые потребности, совершенно ясно и даже вызывает некоторое сочувствие. Но контролировать «любые проекты, основанные на использовании фундаментальных законов природы» - это уж слишком. Выходит, что не всем фундаментальным законам природы можно доверять? А чем занималась наука раньше, если понадобилось ревизовать «уже финансируемые проекты»? Чтобы разобраться в этом заковыристом вопросе, нужно снова вернуться к ярлыку «лженаука» и понять, какой смысл в него вкладывается.
Что такое лженаука?
Беглый просмотр определений понятия «лженаука», имеющихся в известных статьях разных авторов [2], однозначно указывает на полную разноголосицу. Изо всего опубликованного на данную тему пока напрашивается один единственный вывод: главным отличием науки от лженауки является наличие или отсутствие теории (гипотезы, описания прибора, экспериментальных данных и т.д.) в учебниках. Объективность такого определения довольно шаткая, ибо решение о включении её в учебники находится в руках верхнего эшелона власти научного сообщества. Естественно, в учебники допускают лишь те теории, которые отвечают амбициям вышевцепившихся. Неприемлемые же теории снабжаются ярлыком «лженаучная» и, по большей части, отдаются на растерзание специально обученным верноподданным с указанием поступить нехорошо, попросту, оболгать, обвинить в полоумии и загнать за Можай.
На мой взгляд лучше вовсе не давать определение ярлыку «лженаука», а выкинуть его на свалку истории. Наука и лженаука – это две стороны одной медали. Они взаимосвязаны и взаимозависимы, как «Ленин и партия – близнецы-братья, - кто более матери-истории ценен?..» (плакат, 1940). (Между прочим, вопросик в строфе уж больно многозначителен.) Всё, что угодно новое и противоречащее учебниковым данным, есть априори лженаука. Следовательно, всегда найдутся ученые, которые безо всякого указания сверху пожелают отринуть это самое новое, т.к. оно – потенциальная угроза их потребностям. Ведь ученый люд – простой и славный, как все прочие, и желают жить безбедно и бесхлопотно.
Если боязно, что новое всё-таки и вправду лженаучно, то желающий его внедрить всегда может обратиться к экспертам. Это знает любой юрист, следящий за правильностью оформления договоров. Если новое не внедрилось или понесены убытки, то на защиту пострадавшего должен встать закон. Банальнейшая ситуация. РАН’у бы следовало не позориться созданием филькиной КРАНБЛИФ, а организовать по стране сеть независимых фирм, занимающихся экспертизой каких угодно внедряемых проектов, но, конечно, не в том нелепом смысле, который обозначен в обращении к правительству. Тот, кто понадеется на свои силы, пусть уповает на помощь Уголовного кодекса. Авось повезет.
А вот допуск в научные журналы должны иметь абсолютно все, не взирая на принадлежность авторов к науке или лженауке. Сложившаяся ситуация, когда страницы изданий принадлежат клану «неприкасаемых» иже к ним приближенных, должна быть разрушена. Их хвалебные взаимные ссылки уж очень напоминают старую школьную шутку: «петушка хвалит кукуха за то, что хвалит он петушку». К слову сказать, давно пора запретить одному человеку входить в состав редколлегии более чем одного журнала (издательства).
Для забавы процитирую трагикомичные слова председателя КРАНБЛИФ академика Э.П. Круглякова: «Печатные издания полнились сообщениями о необъяснимых явлениях, контактах с инопланетянами и тому подобными сенсациями. Создавалось впечатление, что фундаментальной науки в России нет, а СМИ пестрят "сказочной" информацией, сбивающей людей с толку». А далее следуют крокодиловы слезы: «Процветали мистические и лженаучные представления, а серьезным ученым путь на страницы газет и журналов, а особенно на телевидение, был заказан. Сейчас ситуация коренным образом меняется, в том числе благодаря работе комиссии и возросшему интересу в обществе к подлинно научной информации».
Кругляковым с Гинзбургами так просто путь не «закажешь». Они ещё помнят полицейские приёмы для изменения ситуации «коренным образом» и знают, как стимулировать интерес к «подлинной» информации. Достаточно заглянуть во множество журнальных статей, где убедительно доказывается, что все, кроме них, шизофреники. Без права на возражение.
Однако это всё ерунда. Главное другое: «Но беда, если псевдонаучные представления превращаются в организованную систему, финансируемую за счет бюджета. ...Таким образом подрывается вера в способность руководства эффективно распоряжаться государственными средствами» [3].
Контингент ученых – ресурс научной структуры.
Как-то так сложилось, что в русском языке люди, занимающиеся наукой, называются единым уравнивающим словом «ученый». Различие по степени творческого потенциала не предусматривается. Ценность людей с огромной степенью условности можно вызнать только по присвоенным званиям и занимаемым должностям. Чем и пользуются бездари. В указанном смысле слово «ученый» сродни с новомодным словом «бизнесмен», которым легче легкого стыдливо прикрыться как обыкновенным мошенникам, так и маститым ворам.
Так вот, если копнуть старину, то можно наткнуться на примечательные наблюдения тех, кого мы называем древними. Например, сохранились сведения, что некий Гераклит говорил: «Многознание уму не научает, иначе оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея». От другого, по прозвищу Демокрит, остались в наследство такие слова: «Большой ум, а не многознание должно развивать».
Труд узкоспециализированных ремесленников в науке отлично можно характеризовать словами французского социолога Робера Эскарпи: "Совершенствуясь по мере накопления знаний в своей специальности, дипломированный раб располагает для применения своих талантов крохотным полем действия, ограниченным поверхностью его ослиной шкуры" [4].
Не менее интересно высказывание А.И. Герцена на эту же тему: «Цеховые учёные и философы приобретают известный круг понятий, известную рутину, из которой не могут выйти. Учениками ещё принимают они на веру основные начала и никогда не думают более об них: они уверены, что покончили с ними, что это – азбука, на которую смешно и не нужно обращать внимания. Из поколения в поколение передаются схоластические определения, разделения, термины и сбивают чистый и прямой смысл начинающего, закрывая ему надолго, – часто навсегда – возможность отделаться от них» [5, с.112].
Напомню мнение психолога А.В. Лефевра: «Я вообще думаю, что следующий век породит новый тип исследователя. Появятся люди, которые занимаются наукой, а не какой-то отдельной ее частью, причем не методологией науки, а просто наукой. Современные межпрофессиональные барьеры в науке душат и научное творчество, и саму науку. Люди становятся убогими. Углубленно изучаются весьма несущественные с практической и теоретической точки зрения объекты. Сейчас нет "просто ученых". Я думаю, что создание Интернета породит новых профессионалов науки, которые будут заниматься всем...»
На вопрос «Что их заинтересует?» он ответил так: «Они будут формулировать задания на исследования, не оглядываясь на официальные рамки той или иной науки. Они сами будут генерировать область своих исследований... Уже сегодняшний мальчик, свободно блуждающий по Интернету, - потенциальный ученый без границ. Я думаю, что дети будут учиться гораздо быстрее и, главное, будут освоены методы овладения существом знаний. По сути, Интернет - кусок мозга. При некотором навыке вы можете прямо подключаться к знаниям - без библиотек и лекций. Близость разных областей знаний в Интернете непременно скажется. Разумеется, будут существовать и узкие специалисты, но они, скорей всего, будут напоминать технических исполнителей» [6].
Как отличить ученого от лжеученого?
Проще это сделать на нескольких конкретных примерах.
1. Считается, что кинетическая теория материи началась с труда «Гидродинамика» Даниила Бернулли, напечатанного в 1738 году, в Базеле. Эту книгу попросту не заметили и обнаружили её только спустя 120 лет, в 1859 году.
Почти параллельно, в 1742-1747 годах, сходные мысли развивал Михаил Васильевич Ломоносов, однако известны они стали лишь в 1904, т.е. через 162 года. На диссертацию Ломоносова (1742) «О составляющих тела природы нечувствительных физических частичках, в которых находится достаточное основание частичных свойств» в протоколах академии сохранился отзыв, в котором сказано, что «адъюнкт Ломоносов слишком рано принялся за сочинение диссертаций» [7, с.46-48].
В дальнейшем кинетическую теорию материи переоткрыли А. Крониг (1856) и Рудольф Клаузиус (1857) и развили почти до современного состояния Джеймс Максвелл (1860) и Людвиг Больцман (1880). С тех пор это одна из основных наук о строении материи, с помощью которой объяснили теплоемкость и теплопроводность твердых тел, упругость и вязкость газов и многое другое.
В данном случае ни Бернулли, ни Ломоносова облыжно в лжеучености не обвинили. Слава богу, КРАНБЛИФ’а тогда ещё не было. Ну, а то, что век с гаком внимания не обращали, так это обычное дело.
2. Николай Иванович Лобачевский 11 февраля 1826 года впервые доложил о созданной им неевклидовой геометрии на собрании отделения физико-математических наук Казанского университета. Доклад назывался "Сжатое изложение начал геометрии со строгим доказательством теоремы о параллельных". Реакции слушателей на него не было никакой, даже рецензенты, которым загодя этот доклад был послан на отзыв, ответить не соизволили. Переработанный текст доклада под новым названием «О началах геометрии» Лобачевский опубликовал в журнале «Казанский вестник» в период с 1829 по 1830 год. Только в 1834 году (№ 41) в журнале «Сыны отчества» анонимный автор написал: «Почему бы вместо заглавия «О началах геометрии» не написать, например, Сатира на геометрию, Карикатура на геометрию и что-нибудь подобное?» Напечатать ответ Лобачевского редакция журнала, естественно, отказалась. О Лобачевском заговорили только после появления мемуара итальянца Эудженио Бельтрами «Опыты интерпретации неэвклидовой геометрии» (1868), в котором он показал, что на псевдосферических поверхностях геометрия Лобачевского выполняется неукоснительно [8].
Если мерить аршином КРАНБЛИФ, то Лобачевский, - пусть временно, но был натуральным лжеученым.
3. В 1931 году лауреат Нобелевской премии Поль Дирак, описавший математическим уравнением электрон, предсказал, что по аналогии должна существовать элементарная частица с магнитным зарядом - монополь. Выводя формулы, Дирак был убежден, что "природа не может не воспользоваться красивой, математически элегантной возможностью". Однако экспериментаторы, несмотря на все многолетние усилия, до сих пор его не нашли.
Дирак – самый типичный лжеученый.
4. Джозеф Вебер с 1959 года до конца своей жизни (2000) безрезультатно ловил гравитационные волны. Не отстает от него и наш физик В.Е. Брагинский. Денег вложено немерено и конца-краю не видно! Например, недавно (в 1994) в Татарстане создан Научный центр гравитационно-волновых исследований "Дулкын" на правах института Академии наук республики Татарстан.
А это уже кошмарный пример групповой лженаучности.
5. При радиоактивном распаде постоянно нарушался закон сохранения энергии: суммарная энергия частиц и гамма квантов, образующихся в результате распада, всегда оказывалась несколько меньше энергии частиц, вступающих во взаимодействие. Пытаясь «спасти» закон, швейцарский физик Вольфганг Паули сделал предположение, что недостающую энергию уносит некая нейтральная частица (нейтрино). Свою идею он должен был высказать на конференции в Тюбингене 4 декабря 1930 года, однако, найдя благовидный предлог, сам туда не поехал, а послал письмо. Только в 1953 году американцы Ф. Рейнес и К. Коуэн вроде бы обнаружили неуловимую частицу. А частица ли это? Вместо проверки «незыблемости» формулы E = mC2, предпочли изобрести специальную частицу, т.к. идти против авторитета Альберта Эйнштейна небезопасно. «А главное: экспериментаторы получают ныне дорогостоящее и сложное оборудование только в том случае, если докажут, что их опыты будут иметь то или другое отношение к господствующим в физике теориям» [9, с.191].
Процитирую мнение А.И. Вейника по этому поводу:
«Нейтрино – это одна из наиболее грандиозных научных мистификаций века. Нейтрино наделили такими свойствами, которые практически невозможно обнаружить (чтобы с уверенностью поймать нейтрино, надо поставить один за другим 250000 земных шаров и стрелять в эту мишень), а затем для уловления несуществующего нейтрино начали применять хорошо освоенный в микрофизике метод «большого молотка»: не помогает экспериментальная установка весом 10 т, делают установку весом 100 т, не помогает и она – применяют установку в 1000 т и т.д.
Сейчас уже известны два типа нейтрино, имеются сообщения об открытии третьего. В связи с этим автор берет на свою душу грех следующего утверждения: в настоящее время мы находимся на заре развития науки, нам известны очень немногие реакции элементарных частиц. По мере углубления наших знаний будут появляться новые реакции и... нейтрино. Их будет столько, сколько реакций. И новые нейтрино будут рождаться до тех пор, пока ученые не обратят внимания на роженицу – формулу (886)» [10, с.388-389].
Как думаешь, читатель, - кто заслуживает звания лжеученого: В. Паули, ловцы нейтрино, А. Эйнштейн или А.И. Вейник?
6. Вспомним, к случаю, историю о безвестном патентоведе, который в 1905 году без стука вошел в немецкое издательство научного журнала и принес небольшую статью «К электродинамике движущихся тел». Редакторы по запаху почувствовали его гениальность, вычеркнули из статьи соавтора (его жену Милеву Марич) и срочно запустили в набор. Почему? Ведь до 1919 года научный мир автора практически не знал.
Вот так, среднестатистически уважаемые члены КРАНБЛИФ, с распростертыми объятиями (в отличие от вас) встречали в издательствах Германии лжеученых, чтобы не было мучительно стыдно перед людьми.
Вы ополчились на СМИ, которые якобы «пестрят "сказочной" информацией, сбивающей людей с толку». Наверное, вам покажется удивительным, но именно обыкновенные СМИ, а не физики, заметили статью Эйнштейна и раструбили на весь белый свет о приходе в мир величайшего гения «всех времен и одного народа». Не будь СМИ, канул бы Эйнштейн в небытие, а язык показывал бы сослуживцам в патентном бюро.
Физик Абрахам Пайс об этом пишет так [11]: «Между тем "можно точно определить, когда родилась легенда об Эйнштейне - это произошло 7 ноября 1919 г." [12, с.295]: именно тогда лондонская "Таймс" поведала о сенсационном докладе британских астрономов, обнаруживших, как уверяют, подтверждения теоретических изысканий ученого. В какие-то считанные дни дотоле малоизвестное имя автора малопонятной теории было слаженно прославлено неугомонными журналистами Старого и Нового Света. Сколь массированной была эта кампания можно судить по "Нью-Йорк таймс", которая первый материал об Эйнштейне напечатала 9 ноября 1919 г. и, удивительное дело, "с того дня не проходило ни одного года, чтобы его имя не упоминалось в этой газете в связи с его научной работой, но чаще в связи с чем-то другим"» [12, с.295].
Заметьте, в «традиционной» науке претендентов (хотя бы временных) на звание лжеученого превеликое множество. Так кого же защищает КРАНБЛИФ, ученых или лжеученых? Как отличает их? Неужто по пиджакам в очереди у кассы?
Среди множества разношерстных статей на тему о науке и лженауке особый интерес представляет статья биолога Г.И. Абелева [13]:
а) «Как и из чего возникает псевдонаука? Казалось бы, из ошибочных наблюдений и неверных представлений. Но это не так. Сам метод науки - это метод проб и ошибок. Ошибки - ее неотъемлемая часть. Ученый имеет право на ошибку. При ретроспективном взгляде на любую нашу область можно видеть, я думаю, не менее 80-90% работ, гипотез и обобщений, в конце концов не вошедших в сложившуюся систему научных представлений, т.е. формально - ошибочных. Целые области в нашей науке оказались основанными на заблуждениях - например, идеи о ядре у бактерий, разрабатывавшиеся много лет, или об особом состоянии молекул в живой клетке, или о белковой структуре хромосом. Но никому и в голову не приходит отнести эти исследования и идеи к псевдонауке.
Более того. Известно, что жесткая конкурентная обстановка в современной науке располагает к спешке в проведении и публикации научных работ и даже подталкивает к фальсификации научных данных... Причем речь идет иногда об очень серьезных исследователях, вплоть до нобелевского ранга. Но даже и эти недобросовестные работы не ведут к псевдонауке и не представляют для науки особой опасности. Почему? ... сам принцип функционирования науки предполагает, что никакая ложь к ней не прилипает, а если временами и входит в научный оборот, то автоматически отсеивается. Это иногда называют механизмом самоочищения науки...»
Комментарий. Рассказано о совершенно жутком состоянии в биологии. Делячество на всех уровнях, от простых до нобелевских лауреатов. Лишь бы любой ценой прорваться к лаврам. А, мол, фальсификаты – мелочи, сами отпадут и забудутся. Как говориться, обсохнет, обсыплется. Уповать на самоочищение – наивно. Этим всерьез должны озаботиться КРАНБЛИФ, РАН и милиция. А лучше в обратном порядке.
б) «Область науки, по крайней мере, естественных наук - это область воспроизводимых явлений. В структуру науки работа входит только в том случае, если она вошла в цикл воспроизведения. Тогда она живет с момента публикации. Если работа цикла воспроизведений не индуцировала, то ее в науке как бы и не существует, ее как бы и не было. Профессия исследователя в нашей области заключается в том и только в том, чтобы найти и точно определить условия, в которых исследуемое явление будет воспроизводиться. Репутация исследователя определяется тем, воспроизводятся ли его данные или нет. Его профессиональный уровень оценивается индексом цитирования, т.е. числом публикаций, где его работы воспроизводятся».
Комментарий. Вот именно. Царь и бог науки – воспроизводимость. Если что-либо невоспроизводимо, т.е. не зависит от желания включившего установку экспериментатора, то, следовательно, не существует. Зачем считать у мухи ноги, если Аристотель написал, что их четыре. Скажешь иначе, оштрафуют. И действительно, как начальство, знающее список узаконенных идей маститых, даст деньги на опыты с непредсказуемым результатом? Лучше пусть худой отчет (диссертация, монография, нобелевская и т.п.) на столе, чем невоспроизводимое в небе. А вдруг результат вообще никогда не захочет воспроизвестись?
Для прояснения смысла «индекса цитирования» задам простенький вопрос: в формуле для расчета индекса имеется ли поправочный коэффициент, учитывающий разрешение/запрет от вышестоящих на публикацию неугодного материала? Да и вообще, сводить репутацию и профессионализм исследователя к пресловутому «индексу» - верх цинизма.
в) «Псевдонаука базируется либо на ложных, т.е. в первую очередь на невоспроизводимых данных, либо вообще на пустом месте, т.е. на понятиях, ни на чем не основанных. Она не опирается на воспроизводимые явления и потому в область науки даже временно не попадает».
Комментарий. Только олух царя небесного может считать невоспроизводимое ложным. За наименование «олух» можно не обижаться. Это сейчас означает простофиля, ротозей, глупый, а происходит слово олух от старорус. волхв.
«Понятия, ни на чем не основанные». А что их в науке мало? Сколько угодно. Например, в физике или космологии множество «понятий», высосанных из математического пальца, но не имеющих ничего общего со здравым смыслом.
г) «Есть у псевдонауки одна общая причина. Эта причина - вмешательство вненаучных сил в естественный ход развития науки. Такое вмешательство может исходить от Идеологии, Власти, Денег или Публики».
Комментарий. Совершенно верно. Однако Г.И. Абелев напрочь забыл, что ученые и лжеученые совершенно одинаковые люди. Все они в равной степени падки до выгод, которые приносят «Идеология, Власть, Деньги или Публика», иначе, откуда бы в его статье взяться цифрам 80-90% «ошибочных работ, гипотез и обобщений» с примесью фальсификата.
Математика, превратившая физику в алфизику.
Упомянув о «ни на чем не основанных» понятиях в физике или космологии, не могу удержаться, чтобы не предложить читателю цитату из одной научно-популярной книги, изданной в 1985 году:
«Споры идут, а теория меж тем высится, как некий прекрасный интеллектуальный собор, воздвигнутый, как говаривали в старину, во славу божию и приносящий глубокое удовлетворение и его архитекторам-теоретикам, и толпе «верующих».
Запутаны и связи теоретической физики с математикой. Физики охотно пользуются математическим аппаратом, берут и самые тонкие её разделы, но обращаются с ними очень своеобразно.
Математик – так считает польский писатель-фантаст С. Лем - похож на портного-безумца. Он словно бы ничего не знает ни о людях, ни о птицах, ни о растениях. Его будто бы и не интересует мир – он шьет одежды. Для кого? Он не ведает, не думает об этом. Он заботится лишь о последовательности, симметрии и о прочих странных правилах шитья.
Готовую продукцию портной-математик относит на склад. Там залежи одежды. Всякой. Одни костюмы подошли бы осьминогу, другие – деревьям и бабочкам. Есть образчики и для людей, кентавров, единорогов и для таких созданий, которых даже трудно себе представить. Безумие?
И да, и нет. Ибо физики, перетряхивая груды «пустых одежд», созданных математикой, взяли, например, матричное исчисление и создали (фактически это сделал в 1925 году В. Гейзенберг) квантовую механику – эту основу для физики элементарных частиц.
Главное различие между физиком-теоретиком и математиком в методе мышления. Первый мыслит индуктивно – от частного к общему, идет к обобщениям от догадки, он знает, что его взгляды всегда приближенны и потом их наверняка придется пересматривать. Физик-теоретик все время как бы решает невообразимой сложности уравнение, единственным корнем которого являются фундаментальные законы, правящие миром.
Не то – математик. Его стихия – дедукция: он предпочитает искать общее, а уж из него вылавливать частное; да, собственно, частности его не так уж и волнуют, частности он оставляет другим.
Подведем итоги наших размышлений. Непростое положение у физика-теоретика. Ни физики-экспериментаторы, ни математики не признают этого иммигранта за своего. Экспериментаторам теоретическая деятельность кажется подозрительной и малоплодотворной; она-де не прибавляет новых законов в копилку знаний. Математикам же не по душе то, что физик-теоретик, говорящий на языке математике с заметным акцентом, часто действует недостаточно строго и что у него нет тех красивых и головоломных проблем, которыми так богата Топология, Теория чисел и другие «горячие точки» новейшей математики.
Вот и оказался теорфизик, так сказать, в положении блудного сына, убежавшего из отчего дома – физической лаборатории – и скитающегося на чужбине, перебиваясь подаянием (что-то даст очередной «решающий» эксперимент!)» [14, с.113-114].
Для понятности скажу то же самое, но чуть иначе. В начале ХХ века на научных просторах России создали удивительнейшую животину под названием физико-математик (свидетельство о рождении каждой особи подтверждается дипломами кандидата или доктора двойных наук). Внешне выглядит, как натуральный кентавр, и «сшит» изначально вроде бы верно. Физика спереди, она должна думать, экспериментировать, а математика сзади, - обосновывать, решать вспомогательные задачи. Как-то так получилось, что довольно быстро кентавры предпочли делать всё наоборот: думать задним местом, а передним изредка помогать, когда математика чересчур зафантазируется. И ведь вот что любопытно, кентавры жутко гордятся жизнью задом наперед!
В печати публикуются гипотезы, т.е. образцы научно-фантастической лженауки, авторами которых являются только избранные. Особенно процветают на этом поприще космологические минёры, на все лады садистски взрывающие вселенную с помощью математической взрывчатки.
По мнению, например, астрофизика Ханнеса Альвена, «...эта космологическая теория представляет собой верх абсурда - она утверждает, что вся Вселенная возникла в некий определенный момент подобно взорвавшейся атомной бомбе, имеющей размеры (более или менее) с булавочную головку. Похоже на то, что в теперешней интеллектуальной атмосфере огромным преимуществом космологии «большого взрыва» служит то, что она является оскорблением здравого смысла: credo, quia absurdum. Когда ученые сражаются против астрологических бессмыслиц вне стен «храмов науки», неплохо было бы припомнить, что в самих этих стенах подчас культивируется еще худшая бессмыслица» [15, с.64].
Ещё резче высказался физик Леон Бриллюэн: «Общая теория относительности - блестящий пример великолепной математической теории, построенной на песке и ведущей ко все большему нагромождению математики в космологии (типичный пример научной фантастики)» [16, с.28].
Вывод.
В печати и в Интернете идет жестокая свара между "учеными" и "лжеучеными" в первую очередь из-за неудачного распределения скудных денег, выделяемых правительством для науки, а во вторую – за поддержание испускающего дух искусственно раздутого авторитета А. Эйнштейна.
Очень хотелось бы, чтобы члены КРАНБЛИФ подали в РАН челобитную о срочном роспуске своей кормилицы, пусть даже в ущерб прибавки к собственной пенсии. Нельзя культивировать меркантильность в науке и отбивать интерес к творчеству у молодых, иначе она увянет окончательно. Да и что скажут о вас потомки?
Литература.
1. Калюжный Д.В., Жабинский А.М., «Другая история войн. От палок до бомбард», М.: Вече, 2003.
http://veinik.ru/science/606/4/214.html
3. Кругляков Э.П., «Сладкоголосые птицы псевдонауки», ж. "В мире науки", 2004, № 2.
4. Эскарпи Р., «Литератрон. Плутовской роман», пер. с франц. Э. Лазебниковой, ред. Н. Жаркова. М.: Молодая гвардия, 1966.
5. Герцен А.И., «Письма об изучении природы» // В кн. Герцен А.И. Избранные философские произведения, т.1, М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1948, с.91-293.
6. Левинтов Александр, «Чуть позже светопреставления» (интервью с А.В. Лефевром), приложение "НГ-наука" к "Независимой газете", 15.09.1999 г.
7. Пономарев Л.И., «По ту сторону кванта», М.: Молодая гвардия, 1971.
8. Ливанова А.М., Три судьбы. Постижение мира», М.: Знание, 1969.
9. Чирков Ю.Г., «Охота за кварками», М.: Молодая гвардия, 1985.
10. Вейник А.И., «Термодинамика», 3 издание, Минск: Вышэйшая школа, 1968.
11. Булавин В.К., «Гений всех времен (К 120-летию Альберта Эйнштейна и 80-летию великой легенды о нем)», г. «Дуэль», № 32 (123), 10 августа 1999 г.
12. Пайс А., «Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна», М.: Наука, 1989.
13. Абелев Г.И., "Об истоках псевдонауки", ж. "Здравый смысл", 2002, № 22.
14. Чирков Ю.Г., «Охота за кварками», М.: Молодая гвардия, 1985.
15. Альвен X., «Происхождение Солнечной системы». «Будущее науки. Международный ежегодник», вып.12, М., 1979.
16. Бриллюэн Л., «Новый взгляд на теорию относительности», М.: Мир, 1972.
Впервые опубликовано 23.03.2007 г. на сайте Veinik.ru
Справка:
Вейник Виктор Альбертович (1945 г.р.), кандидат технических наук (1973). Окончил Московский авиационный технологический институт (1967), специалист в области сварки, металловедения, металлургии, прикладной математики.
